В регионах с богатым историческим наследием всегда остро стоит проблема реставрации памятников. Почему нельзя привести в порядок все музейные фонды, кто должен этим заниматься и как помочь, если ты ничего не умеешь, обсудили гости подкаста «На стоящее дело».
1. Чем реставрация отличается от реконструкции?
Действительно, это не одно и то же. Как объяснил заведующий кафедрой истории искусства и гуманитарных наук Российского государственного художественно-промышленного университета им. С. Г. Строганова Кирилл Гаврилин, второй термин обозначает воссоздание утраченного объекта. Например, реконструировать можно здание, разрушенное во время войны или природной катастрофы.
«Весь исторический центр Варшавы был фактически реконструирован. Он был превращён в пыль, и теперь мы видим историческую реконструкцию — то есть воссоздание утраченного по старым чертежам и фото <...>
Реставрация возвращает произведению искусства или историческому объекту былое великолепие, убирает позднейшие наслоения, искажения и дефекты, которые появляются в связи с тем, что материалы со временем меняются, окисляются, разрушаются и так далее», — объяснил эксперт.
Работу с музейными экспонатами правильно называть научной реставрацией. В отличие от восстановления обычных старых вещей, это труд, который требует комплексного подхода. Необходимо хорошо знать химию, физику, историю искусства, разбираться в материалах и культурном контексте.
Кроме того, реставратор несёт очень большую ответственность за сохранение наследия. «Когда берутся за реставрацию какого-то важного произведения искусства, нередко собирают консилиумы, реставрационные советы, где каждый этап и каждый шаг подробно обсуждаются», — подметил специалист.
2. Где учат реставраторов?
Реставраторов готовит несколько вузов и училищ, самые известные из них находятся в Москве, Санкт-Петербурге и Суздале. Однако, по мнению экспертов, выпускников слишком мало, чтобы охватить всю Россию.
Достаточно посмотреть на карту нашей страны, на количество музеев, и мы поймём, что находимся на грани катастрофы в связи с сохранением культурного наследия.
Все реставрационные практики преимущественно сосредоточены в столичных городах. В крайнем случае, в городах Золотого Кольца или в Новгороде Великом», — считает Кирилл Гаврилин.
По мнению участников дискуссии, решить эту проблему можно только при поддержке бизнеса. У государства не хватит денег на подготовку такого количества специалистов и закупку оборудования.
«В представлении из каких-то старых чёрно-белых фильмов, реставратор — это скальпель, микалентная бумага, лупа, микроскоп. Но это все инструменты из далёкого прошлого, это антиквариат. Современная реставрация буквально насыщена высокотехнологичным оборудованием», — подчеркнул эксперт.
По его словам, сейчас конкурс на реставрационные специальности большой, и выпускники востребованы на рынке труда и как музейные сотрудники, и как фрилансеры:
«Дело доходит до парадокса: многие региональные музеи годами стоят в очереди в столичные реставрационные мастерские. <...> Многие произведения искусства зрители не видят десятилетиями, даже».
3. Почему произведения искусства нужно реставрировать?
Рынок утрачиваемых произведений искусства, которые портятся из-за отсутствия ухода, в России можно оценить в миллиарды долларов. «По сути, нашей стране наносится грандиозный экономический ущерб», — заявил Гаврилин.
Музейные экспонаты — это актив, который важно передать последующим поколениям, считают эксперты. Для сохранения исторического наследия самую важную роль играют специалисты и заказчики, которые готовы оплачивать их работу.
Обычные люди тоже могут помочь, привлекая внимание к проблеме и занимаясь популяризацией знаний. Многие жители регионов даже не подозревают, какие сокровища хранятся в местных музеях, поэтому нет запроса на уход за ними, отметили специалисты в подкасте.
4. Почему частники не инвестируют в произведения искусства?
Директор департамента по развитию общественных связей группы «Интеррос» Андрей Кирпичников подчеркнул, что обязать бизнесменов вкладывать деньги в историческое наследие невозможно. По его мнению, сейчас говорить о больших инвестициях в эту сферу не приходится.
«Тем не менее мы знаем, что очень много бизнес-структур и просто бизнесменов так или иначе участвуют в реставрационных работах. Если говорить о сохранении памятников культуры, то наиболее распространённый способ — это участие в реставрации или в реконструкции, допустим, памятника архитектуры в обмен на какие-то льготные права по его аренде», — объяснил он.
Кирпичников упомянул, что в России популярны подобные программы, потому что в восстановленном здании можно открыть, например, магазин или отель. Но громких примеров, связанных с реставрацией предметов искусства, нет, потому что «это не приносит прибыли».
Есть примеры, когда крупные бизнесмены вкладывают свои средства в те или иные музейные программы и приобретение картин.
<...> Владимир Олегович Потанин в своё время привнёс в коллекцию Эрмитажа картину Малевича «Чёрный квадрат». Но это, конечно, не инвестиции, это скорее частное пожертвование», — пояснил Кирпичников.
По его мнению, задача бизнеса — инвестировать не в саму реставрационную работу, а в инструменты, которые позволят привлекать в эту сферу больше денег. Это может быть связано, например, с продажей токенов.
Токены, или NFT (non-fungible tokens) — виртуальный сертификат, который даёт эксклюзивные права на фото, видео, аудио и любые другие цифровые товары. Например, в 2021 году Государственный Эрмитаж продал цифровые копии произведений из своей коллекции, выручив 444,5 тыс. долларов.
О том, что в Калининграде не хватает специалистов по работе с музейными памятниками, говорил руководитель мастерской «Петрополь» Владимир Семёнов. Планируется, что скоро в регионе начнут обучать реставраторов объектов историко-культурного наследия.
